Гостев А.А.

Институт психологии Российской академии наук. Москва

"Духовное трезвение" как неотъемлемый компонент духовного познания: постановка проблемы

(из историко-психологического наследия)

(Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, код проекта 99-06-0058а)

В виду того, что круг возникающих вокруг проблемы "духовности", "духовно-религиозного опыта" и т.п. вопросов не является традиционным предметом психологии, продуктивно обращение к истории психологической мысли, в частности, к святоотеческой традиции рассмотрения природы духовной жизни. Одна из таких тем - проблема "духовного прельщения". Рассмотрим основные положения, касающиеся роли образов-представлений (и воображения) в этом процессе.

Известно, что образы способны быть инструментом для того, чтобы войти в духовные и “высокие душевные” состояния. Общая же установка православной святоотеческой традиции заключается в осторожном отношении к образам. Создание мысленных “божественных картин” опасно для развития духа: а) определенной неискренностью; б) “самоуспокоительным лукавством”; в) возможностью эмоциональной экзальтации и привязки к духовно благодатным состояниям. г) Образы нельзя использовать во время молитвы. Центральным в святоотеческой традиции в рассматриваемом контексте является понятие прелести”: самообман относительно своего совершенства (лесть себе), при котором человек свои нервно-психические возбуждения и порождаемые ими ложные видения принимает за действие благодати Божией, за истину. Человек начинает мнить себя созерцателем божественных тайн, и, по сути, - "творить" Бога по своему разумению. От самопрельщения развивается визионерство. Мистики такого рода "верхнюю точку духовного совершенства" рисуют в воображении и мечтами заграждают настоящую "духовную дорогу". Термин вскрывает, следовательно, существо ложной духовности: горделивое мнение о себе, своем духовном совершенстве, обусловленное желанием духовных дарований, переживаний. В том, что человек в этом состоянии теряет способность сознавать свое заблуждение заключается особенный вред "прелести": образ кажется “естественным” и “святым”.

Различение "прелести" является тончайшей духовной работой. Показательно, что в оккультном опыте любая фантазия принимается за “откровение духовных миров”. В православной же аскетике чувство реального в духовной жизни связано с понятием "трезвение", выработанного на основе многолетнего опыта внутренней духовной битвы, что и позволяло подвижникам различать тончайшие критерии пребывания в прелести, познавать, какой тонкости могут достигать демонические внушения.

В то же время святоотеческая традиция допускает, что Творец может предстать в образах, доступных человеку. Говоря о существовании высочайших духовных состояний, к которым восходили опытные подвижники, и истинных видениях, святые отцы подчеркивали подвиг очищения, связанный с состоянием смирения. Именно благодаря такой духовно-познавательной установке, святые отцы умели отличать истинное духовное видение “непостижимых для ума Божественных тайн” от порождений своего воображения (и от “бесовских привидений”).

Представляется возможность применения понятия “прелести” для обозначения “общей духовной слепоты” (вклад святоотеческой традиции в копилку духовного опыта человечества), духовной болезни, угрожающая отдельным личностям, христианству, другим религиям. Нужен поиск критериев отличия состояний “духовного прельщения”, которые были бы осмыслены и приняты вне рамок святоотеческой традиции: при каких условиях образ перестает быть полезным инструментом духовно-религиозного развития?