Анцыферова Л.И.
Институт психологии Российской академии наук. Москва
(работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, код проекта 98-06-08146)
В отечественной психологии понятие субъект занимает важное место, особенно - в двух значительно отличающихся друг от друга теориях. В категориальной системе Б.Г. Ананьева фигурирует понятие “субъекта деятельности”. Содержание его существенно иное, чем содержание понятия “индивид”, “личность”, “индивидуальность”. Совсем другое значение имеет термин “субъект” в трудах С.Л. Рубинштейна. Ученый акцентирует особую функцию человека как личности – функцию организации его своей жизни, обеспечение содержательности, осмысленности собственного бытия в пространстве и времени жизненного цикла. При построении Рубинштейном психологического учения понятие субъекта преобразуется в методологический принцип решения основных проблем. При этом, конечно, подчеркивается деятельная, активная природа человека. Он трудится, общается, познает, устанавливает различные отношения с миром. Но при этом он выступает также как существо страдательное, претерпевающее, созерцающее, не всегда владеющее собой, одержимое навязчивыми мыслями и чувствами. В богатстве и определенной безотчетности своей душевной жизни и поступков личность выходит за пределы осознанного телеологического способа бытия – как субъекта.
Важнейшие моменты в жизни личности – ее вершинные, пик – переживания (Маслоу) возникают помимо воли человека, хотя в эти мгновения он и чувствует себя творческой силой. Было бы большой натяжкой уложить все эти способы полнокровной душевной жизни человека в рамки субъектно деятельностного подхода.
В мировой психологической науке особенно в психотерапевтических концепциях, но также и в теориях социально-когнитивного научения, широкое распространение получило представление о личности как субъекте, о хозяине своей судьбы, скульпторе, создающем себя из мрамора своей наследственности и среды. Представители индивидуальной психологии, Э. Фромм и его последователи, юнгианцы и постюнгианцы, К. Хорни и многие другие доказывают, что человек обладает изначально креативной активностью, творческой силой, которая даже в очень неблагоприятных условиях позволяет растущей личности самой дать толчок собственному развитию. По Маслоу, личность, в конечном счете, сама создает иерархию своих потребностей и способна к усилию, необходимому для перехода на уровень метамотиваций, бытийных ценностей. Согласно Х. Ремшмидт развивающийся человек способен активно формировать условия собственного развития. Л. Колберг на основе эмпирических исследований убедительно доказывает, что люди на достаточно высоком уровне своего развития способны преобразовывать моральные нормы своего общества во имя общечеловеческих ценностей. Наиболее масштабно позитивные субъектные качества человека определяет К.Юнг. По его словам, основное предназначение появившегося в сфере бытия человека – преодолевать незавершенность мира, совершенствовать его. Личность выступает как “второй творец мира”.
Как бы ни была оптимистична позитивная трактовка субъектности человека, ее нельзя абсолютизировать. Занимаясь самосозиданием, люди нередко деформируют себя. Есть основания согласиться с психотерапевтами, доказывающими, что их пациенты сами созидают свои симптомы и аранжируют собственные неврозы. Главное же – занимаясь созиданием себя и развивая свою индивидуальность, личность нередко отчуждается от других людей, становится нетерпимой к их неординарным позициям. Теория самосозидания и преодоления по своему усмотрению незавершенности мира разделяет недостатки теории самоактуализации. Вся та критика, которую отечественные и зарубежные психологи направляли в адрес теории самоактуализации, целиком относится и к концепции творения себя и своей судьбы. В связи с этой критикой возникает парадоксальный вопрос, существует ли вообще субъект как нечто отделенное от других субъектов. В одной из своих работ Д. Винникотт, специалист в области развития детей, выдвинул положение: “Нет такой вещи как ребенок, есть только целостность “дитя-мать””. В сходном смысле любой субъект есть некоторый ансамбль субъектов. С одним из них личность отождествляет себя, других противопоставляет себе. Созидая себя и свою жизнь, “отдельный” субъект продолжает, развивает, утверждает судьбу одних людей и разрушает, развенчивает, предает забвению других.
Феномен субъекта, субъектности нуждается не только в социально-психологической, но и в индивидуально-психологической проработке. В психологии очень слабо разработана проблема строения и функционирования субъекта деятельности, и крайне слабо исследован вопрос о “механизмах”, о способностях личности быть субъекта своей жизни. В качестве предпосылки субъектности человека психологи часто выделяют инициируемую самим индивидом активность, подчеркивая тем самым его не-реактивность. Но это самая общая предпосылка, характерная для широкого круга живых существ. Постулирование такой, идущей изнутри активности обусловило выделение Б. Скиннером “операнта” - типа поведения, вызываемого не внешними стимулами, а внутренними процессами. Применительно же к человеку изучаются различные механизмы саморегуляции, введено понятие “самоэффективности”, а главное – “human agency” – “человека как саморегулиющегося деятеля” (А. Бандура). Значительный массив экспериментальных исследований показал, что решающую роль в совладании с трудностями играет не столько наличие необходимых механизмов самоэффективности, сколько уверенность личности в своей эффективности. По словам Бандуры, такие люди порождают свое собственное будущее, а не просто предсказывают его.
Открывающийся путь к изучению возникновения механизмов самоэффективности, к анализу развития этой способности, выяснение условий, благоприятствующих и препятствующих осознанию человеком себя “автором” своей жизни – перспективное направление в разработке проблемы субъекта.