Агафонова А. О.
Психологический институт Российской академии образования. Московский государственнй университет им. М.В. Ломоносова. Психологический факультет. Московский НИИ психиатрии. Отделение профилактики психической патологии, связанной с зависимостью
Работа выполнена при поддержке гранта РГНФ – проект № 98-06-08148а.
В проведенном пилотажном исследовании мы сопоставляли функциональный и содержательно-личностный аспекты саморегуляции, понимаемой как системно-организованный процесс внутренней психической активности человека по инициации, построению, поддержанию и управлению разными видами и формами произвольной активности, непосредственно реализующей достижение принимаемых человеком целей (по О.А.Конопкину). При этом состояние декомпенсации при различного рода пограничных расстройствах рассматривалось нами с точки зрения неэффективного стиля саморегуляции (по В.И.Моросановой) и с точки зрения наполненности его мотивационно-личностным содержанием (по Е.Т.Соколовой).
Специфику саморегуляции при невротическом развитии личности составляет слабая развитость звеньев гибкости и самостоятельности информационного контура, сопровождающаяся полезависимым типом восприятия, высокой степенью внутриличностной конфликтности и действием примитивных защитных механизмов в содержании мотивационно-личностного компонента. Корни декомпенсированных пограничных состояний и депрессивных тенденций мы вслед за Е.Т.Соколовой видим в детско-родительских отношениях, в субъект-субъектном взаимодействии, в котором происходит формирование структуры Я.
Опираясь на положение С.Л.Рубинштейна о субъективности психического и о сознательности субъекта в отношении к независимому от психики объекту, в построении своего бытия, можно поставить вопрос - кто же является субъектом произвольной активности в системе искаженных отношений? Насколько индивид способен самостоятельно, независимо управлять своим поведением? Или наличие совершаемой деятельности еще не является доказательством субъектности в виду действия защитных механизмов и, следовательно, постоянного неявного присутствия в ее регуляции Другого?
Критерием определения уровня субъектности и развитости личности в этом смысле может являться степень осознанности человеком своих чувств, мотивов и отношений. Чем выше эта степень, тем адекватнее и эффективнее человек регулирует свою произвольную активность. При этом сознательному уровню саморегуляции соответствуют побуждения, мысли и осознанные (выраженные словесно) эмоции. Бессознательному ее уровню соответствуют механизмы контроля и защиты. Чувства же лежат в нашей модели на границе: они то доступны осознанию и открывают для индивида смысл его жизнедеятельности; то, напротив, будучи интенсивно негативными, они закрывают для индивида возможность осуществления саморегуляции как осознанного произвольного процесса, так как в результирующей активности давлеет действие защитных механизмов.
Таким образом, эффективность саморегуляции может быть повышена при помощи психотерапевтической работы, направленной на расширение зон осознания, на повышение уровня субъектности и принятие индивидом на себя ответственности за постановку и достижение личных целей, на личностный рост. Это приобретает особую актуальность в сегодняшних противоречивых общественных условиях, когда, с одной стороны, на лицо тенденции гуманизации всех сфер жизни, а с другой стороны, следующие один за другим экономические и политические кризисы, являющиеся источниками громадного стресса для населения.