В одной упряжке: Интервью о будущем институтов РАН с сайта Наука и технологии РФ

Какие только обвинения не сыпались в адрес Минобрнауки России в связи с реформой государственных академий наук, какие мрачные прогнозы не делались: науку развалят, молодые учёные уедут, экономика останется в сырьевой ловушке... Разъяснить, что и как реформируется, развеять сомнения скептиков STRF.ru попросил Людмилу Огородову, заместителя министра, отвечающего за науку.

Людмила Огородова: «Минобрнауки считает: нужны научные фонды разного уровня, для разных целей и по разным тематическим направлениям, но их работа должна строиться в рамках понятной учёным системы». Фото: Минобрнауки РоссииСправка STRF.ru: 
Огородова Людмила Михайловна – заместитель министра образования и науки Российской Федерации. Окончила Томский государственный медицинский институт по специальности «педиатрия» с присвоением квалификации «врач-педиатр» (1980). По окончании клинической ординатуры ТГМИ работала старшим лаборантом кафедры детских болезней лечебного факультета вуза (1982–1984). С 1996 по 1998 год – профессор кафедры детских болезней № 3 Сибирского государственного медицинского университета. С 2003 по 2011 год – проректор по научной работе и последипломной подготовке СибГМУ. Доктор медицинских наук (1995). Член-корреспондент РАМН, заслуженный деятель науки РФ (2007). Председатель технологической платформы «Медицина будущего». С декабря 2011 года по 26 августа 2013 года – депутат Государственной думы (избрана от Томской области), заместитель председателя Комитета по науке и наукоёмким технологиям

Людмила Михайловна, по каким вопросам Минобрнауки России взаимодействует с Федеральным агентством научных организаций (ФАНО), в ведение которого переданы институты объединённых академий?

– Сейчас в России идёт не только реформа академий наук, но и оптимизация – по поручению председателя Правительства – системы аттестации научных кадров, оценки результативности работы научных организаций, внедрение новых федеральных государственных образовательных стандартов (включая аспирантуру), развитие системы научных фондов и механизмов финансирования науки. Модернизируются или реформируются все направления научно-технической политики. А поскольку системные инструменты этой политики создаёт Минобрнауки, оно постоянно взаимодействует и с Федеральным агентством научных организаций, и с Российской академией наук, и с отраслевыми министерствами. В этой работе непосредственное участие принимает Дмитрий Викторович Ливанов, координируя и контролируя подготовку всех новых, поистине исторических решений.

Недавно утверждён перечень подведомственных ФАНО организаций, для которых запускаем систему оценки результативности работы научных организаций, придя наконец-то к общему пониманию критериев оценки с Профсоюзом работников РАН, Обществом научных работников, Ассоциацией государственных научных центров. Планируется создание из числа учёных и представителей разных отраслей межведомственной комиссии, которая определит, исходя из специализации и видов выполняемых НИОКР, референтные группы. Затем отраслевые министерства создадут ведомственные комиссии, которые выберут из перечня показателей результативности те, что они будут использовать. Это очень своевременный процесс и с точки зрения нашего взаимодействия с ФАНО, поскольку позволяет агентству увидеть «на входе», в каком направлении фундаментальных исследований и как работает та или иная научная организация, какие инвестиции надо привлечь.

По поручению президента готовим предложения по оптимизации системы формирования государственного задания для организаций, включая формирование госзадания на конкурсной основе, что непосредственно коснётся работы научных организаций ФАНО. Разрабатываем предложения по установлению повышенной оплаты ведущим исследователям в вузах и научных организациях за высокие результатами научной деятельности, включая категории «научный работник» (на постоянной основе).

Не отразится ли переподчинение ФАНО институтов РАН на организации и финансировании научных исследований?

– Государственное задание для институтов, подведомственных теперь ФАНО, сохранилось в объёмах 2013 года (в то время как для некоторых отраслевых институтов оно сократилось). Часть госзадания для них осталась постоянной, другая часть – приоритетные фундаментальные проекты президиума РАН – конкурсной. В этой части сохранили целевые деньги для проведения конкурсов на исследования среди институтов. Все они в новом году перешли на новую бюджетную подпись, так что задержек в получении финансирования победителями конкурсов быть не должно. Далее – введён годовой мораторий на изъятие, передачу и переподчинение имущества. Сейчас Минобрнауки объявило конкурсы на субсидиарную поддержку научных исследований, и среди заявителей лидируют академические институты. По поручению Президента России мы сформировали перечень приоритетных научных задач под развитие научной инфраструктуры (сеть федеральных центров коллективного пользования), и большинство из 770 предложений поступило от Российской академии наук.

Для меня всё это – свидетельство того, что на научной деятельности реформа академий наук негативно не сказывается.

Хотелось бы сказать и о создании – также по поручению президента – системы грантового финансирования науки. Это не только Российский научный фонд, Российский фонд фундаментальных исследований, Российский гуманитарный научный фонд, Фонд содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере, Российский фонд технологического развития и другие.

Минобрнауки считает: нужны научные фонды разного уровня, для разных целей и по разным тематическим направлениям, но их работа должна строиться в рамках понятной учёным системы. Речь идёт о переходе на новые принципы финансирования науки, которые позволят разным организациям получить доступ к грантам на равных условиях.

Вопросы аспирантуры Вы также обсуждаете с агентством?

– Да. В частности, преодоление коллизий закона «Об образовании в Российской Федерации», связанных с введением дополнительных требований к общежитиям, питанию, спортзалам. Все эти нормы – с учётом объединения ресурсов трёх академий – выполнимы. На минувшей неделе коллегия министерства утвердила контрольные цифры приёма в аспирантуру для научных институтов и образовательных учреждений. Для институтов ФАНО эти цифры остались на уровне прошлого года, несмотря на то, что заявок от многих из них мы ещё не получили. Как мне рассказывали сотрудники ряда институтов, их руководство ссылается на то, что действие лицензии на аспирантуру, мол, закончились. Такое ощущение, что напряжение создаётся искусственно. Ведь мы продлили срок действия лицензий и аккредитаций на 2014 год для обеспечения эффективной работы институтов в плановом порядке.

Совместно с ФАНО мы сейчас интересуемся и вопросами штатной численности работников РАН, смотрим, как выглядит имущество академий, в том числе так называемых малых, как готовится общее собрание и устав РАН. Делаем это и для того, чтобы донести до научных работников институтов достоверную информацию.

А что с новой моделью управления научными организациями?

– Предложения по модели академических институтов готовились при активном участии Совета по науке при нашем министерстве. Они конструктивно обсуждались той частью научного сообщества, которая заинтересована в использовании реформы для повышения результативности работы организаций науки. В ближайшее время заработает Научно-координационный совет при ФАНО, в составе которого только учёные, и он рассмотрит все предложения.

Мы также надеемся на участие НКС в процессе переформатирования федеральных целевых программ. Ведь основные участники той же ФЦП «Исследования и разработки» – научные институты.

Некоторых учёных беспокоит, не останутся ли без господдержки поисковые исследования, выведенные из ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса России на 2014–2020 годы»?

– Понятие «поисковые научные исследования» было введено в закон «О науке и научно-технической политике» в связи с принятием закона «О Российском научном фонде». Так что их господдержка продолжится; изменится лишь её механизм. ФЦП «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2014–2020 годы переведена в Российский научный фонд, потому что это была НИРовская программа, направленная на подготовку учёных на базе их поисковых научных проектов. Что касается ФЦП «Исследования и разработки», она в полном объёме сохраняется по бюджету, но меняется направленность некоторых мероприятий. В предыдущей программе были НИРы, а теперь – прикладные научные работы в интересах бизнеса, технологических платформ, с софинансированием от организаций.

Каким образом запускаемая Минобрнауки России информационно-аналитическая система позволит оптимизировать процесс аттестации научных кадров?

– Система аттестации научных кадров была очень забюрократизированной и нуждалась в модернизации. Мне, много лет работавшей проректором по научной работе, об этом хорошо известно. После защиты диссертации человек ждал диплома ВАК год-полтора, и пока шла экспертиза, пересылка и оформление документов, у него не было никакой информации о том, на каком этапе рассмотрение работы, как её оценили. Этот процесс должен быть понятным, избавленным от волокиты, тем более что Россия наряду с другими странами «Большой восьмёрки» подписала в июне 2013 года Хартию открытых данных (Open Data Charter).

Создаваемая Минобрнауки информационно-аналитическая система сделает процесс аттестации научных кадров более прозрачным и оперативным.

Сведения о соискателе, диссертации, руководителе, оппонентах, ведущей организации – всё это станет доступным профессиональной общественности, интересующейся тем, как диссертация возникла, каковы результаты исследования.

Как система будет работать?

– Диссертационный совет до начала проведения процедуры защиты загружает в базу данных необходимые документы, диссертацию – на сайт организации. На сайт системы могут приходить отзывы на неё. Туда же предполагается вносить данные о рассмотрении аттестационного дела.

Сейчас к системе подключены и вводят свои данные 35 организаций. Среди них, например, МГУ им. Ломоносова, в котором под сотню диссертационных советов, и у каждого своя точка подключения.

Сотрудники министерства регулярно выезжают на места и проверяют, как система работает, действительно ли к ней допущен только тот человек, который значится в списке допуска.

С 1 марта начнут подключаться и другие организации со своими диссертационными советами. Всего точек подключения будет столько, сколько диссоветов, а их сейчас 2547. Доступ ко всей информации получит учёный секретарь диссертационного совета, у которого соискатель сможет выяснить интересующие его сведения. Система сегодня позволяет оптимизировать процесс и сроки рассмотрения дел, а также обеспечивает прозрачность работы министерства и ВАКа с диссертациями.

Если систему развить дальше, то у министерства появится возможность анализировать работу диссертационных советов и сравнивать их эффективность. Также можно будет проводить сквозной рейтинг учёных, работающих в экспертных советах ВАК, видеть, председатель какого совета сформировал наиболее сильную с точки зрения научной компетенции команду. Легче будет понять, решениям какого совета можно безоговорочно доверять, а в каком есть проблемы с рассмотрением диссертаций. Ну, и при необходимости – проводить ротацию состава совета.

Конечно, надо понимать, что на первом этапе введения в эксплуатацию этой, как и любой другой, информационно-аналитической системы, происходит её отладка. Пройдёт, возможно, 6–8 месяцев с момента подключения к системе всех диссертационных советов, за которые они научатся работать так, чтобы система не давала сбоя.

Что бы Вы сказали нашим учёным в преддверии Дня российской науки?

– У российских учёных есть действительно прорывные результаты, которые по достоинству оцениваются и нашим государством, и зарубежными коллегами. И чтобы таких результатов было больше, нам всем надо стремиться к взаимопониманию и конструктивному сотрудничеству. Хочу обратиться ко всем российским учёным: вносите в Минобрнауки России свои предложения в интересах развития науки, популяризируйте её достижения в обществе, привлекайте в неё молодёжь. Мы все от этого только выиграем. Уверена, у нашей науки есть будущее.